Financial Times: Гордость и предубеждение Израиля в 60-летний юбилей
Доминик Муази
Если для человека 60 лет – это пора зрелости, то для государства это очень молодой возраст. Израиль остается, за отсутствием более подходящего определения, государством-подростком, юным воплощением очень древней мечты. Он как подросток разрывается между гордостью и обидой, с одной стороны, и страхом и надеждой – с другой.
Это сочетание гордости и обиды было более всего заметно две недели назад в Варшаве, во время церемоний, приуроченных к 65-й годовщине восстания в гетто. Три года назад по случаю 60-летней годовщины освобождения Освенцима израильские военные самолеты пролетели над местом лагеря. На этот раз молодые израильские военные в форме большими группами присутствовали в варшавской опере, прогуливаясь вдоль стен, увешанных сотнями фотографий польских евреев, исчезнувших во время войны.
На смену исчезнувшему миру Восточной Европы пришло яркое и решительное западное присутствие на Ближнем Востоке. Поляки, некоторые в смокингах, озадаченно смотрели на этих людей в военной форме на концерте Бетховена в честь достижения согласия между Польшей (не ее евреями, так как большинство из них исчезло) и государством Израиль. Посыл был ясен. Духовные наследники лидеров восстания в гетто вернулись в Варшаву, полные гордости за свое достижение – создание государства, гарантирующего безопасность своим гражданам – и непреходящей обиды за то, что произошло. Если бы они были там 65 лет назад, миллионы жизней евреев были бы спасены. Не расплачиваются ли ныне палестинцы за ту обиду, которую до сих пор ощущают израильтяне по отношению к Европе, не перенесли ли они свой пагубный гнев на них?
Присутствие этих израильских солдат в Варшавской опере было яркой иллюстрацией того, что через 60 лет после создания само существование государства Израиль остается не чем иным, как чудом – чудом человеческой воли, решимости и, в конечном счете, надежды. Менее чем за три поколения, несмотря на крайне тяжелые условия, Израиль сумел не только выжить, но и создать богатую и оригинальную культуру, достигнуть впечатляющих результатов в науке и медицине, создать технологический центр в регионе.
Но не стоит самообольщаться. Израиль и мечтать не может о том, чтобы превратиться когда-нибудь в демократический Сингапур на Ближнем Востоке, если он будет по-прежнему находиться в состоянии этнической и религиозной войны со своими непосредственными соседями, палестинцами. Более 30 лет назад некоторые израильские стратеги мечтали об альянсе с неарабскими странами Ближнего Востока, Ираном и Турцией. В их глазах триединство Тегерана, Анкары и Иерусалима было ключом к установлению нового баланса сил на Ближнем Востоке.
Сегодня эта мечта дипломатии эволюционировала и стала принимать форму новой конфигурации сил в регионе. Она представляет собой альянс умеренных режимов арабов-суннитов с Израилем, с одной стороны, и альянс фундаменталистов за спиной Ирана – с другой. В этом есть своя логика, но для возникновения первого альянса необходим истинный прогресс или хотя бы перемирие между израильтянами и палестинцами, включая "Хамас". Со стратегической точки зрения многие арабские лидеры опасаются перспективы ядерного Ирана не меньше, если не больше, чем Израиль, но эмоционально их народы не поддержат усилия по остановке Ирана без истинного прогресса в Палестине.
С демографической, стратегической, политической, этической и даже экономической точки зрения израильтяне не могут оставить проблему палестинцев в стороне. Они не должны сдаваться потому, что все предыдущие попытки мирного урегулирования провалились, или потому, что у палестинцев нет лидера уровня Махатмы Ганди или Нельсона Манделы. Пока палестинцы пребывают в отчаянии, израильское чудо остается незавершенным, как восьмая симфония Шуберта.
Израильтяне и палестинцы могли бы пробудить друг в друге лучшие чувства. К сожалению, их взаимодействие привело к противоположному результату. Давид Бен-Гурион, первый и на данный момент лучший лидер Израиля, мечтал о том, чтобы Израиль стал мостом между развитым севером и неразвитым югом. В его видении мира важное место занимал африканский континент. Но израильтянам было незачем ходить так далеко в поисках экономически неразвитого региона для взаимодействия. Их Африка оказалась под боком и после 1967 года стала с помощью оккупации их частью.
Возможно, достижение мира с самым упрямым арабским соседом является просто слишком сложной целью для Израиля, по крайней мере в обозримом будущем. В то же время, стремление Америки к демократизации региона тоже оказалось слишком амбициозным. Лучше ставить перед собой более достижимые цели: для Израиля это перемирие с палестинцами, а для США – установление в регионе правопорядка, а не демократии.
Эти родственные цели должны создавать прогресс и дополнять друг друга. Принятие перемирия с "Хамасом" не является эквивалентом одностороннего ухода с территорий. Перемирия заключаются между противниками, а не между партнерами. Прекращение насилия будет означать, что побочным эффектом израильских военных действий не станет создание колыбели для нового поколения террористов.
В новом израильском фильме "Лимонные деревья" один из героев цитирует слова своего отца, говоря: "Я начну спать по ночам, когда у палестинцев появится надежда". Многое, конечно, зависит от значения слова "надежда". Это надежда на лучшую жизнь или надежда на мир без Израиля? Ведь Ближний Восток преобразится только тогда, когда Израиль перестанет жаждать освобождения от своего прошлого, а палестинцы поверят, что могут жить по соседству с Израилем.
Доминик Муази – старший советник французского Института международных отношений
