"Смена вывески" и "пощечина" Либерману. Интервью с новым председателем фракции "Авода"
Новый председатель фракции "Авода" в Кнессете Эйтан Кабель дал интервью телеканалу RTVi (программа "Израиль за неделю").
Редакция RTVi любезно предоставила нашему сайту запись этого диалога.
Беседовал Михаил Джагинов.
Начну с рацпредложения: может в качестве лекарства от дурного глаза пора сменить вывеску, а то нынешняя в последние годы доставляет вам и вашим соратниками одни лишь неприятности?
В ваших словах сквозит религиозное суеверие. Да, бывает так, что тяжело больные люди меняют свое имя на новое в надежде, что это даст им здоровье и благополучие.
А разве Партия труда не больна?
Название можно и поменять – я, в принципе, не против. Но проблема не в форме, а в содержании. Не стоит искать причины наших неудач извне, ибо они исключительно внутри нас. История нашего падения началась много лет назад с убийства Рабина, после которого партия так и не пришла в себя. На смену погибшему премьеру пришел Эхуд Барак, которого я называю образцовым могильщиком. Уже в первую свою каденцию во главе "Аводы" он сумел сократить нашу фракцию в Кнессете почти вдвое – до 26 депутатов. Сегодня мы находимся в отчаянном положении, и я без обиняков заявил об этом два дня назад, на заседании бюро "Аводы". Партия переживает самый тяжелый период в своей истории и, не исключено, что даже конечный. Чтобы выжить, нам придется сплотиться и существенно поумерить аппетиты. Единственное, чего не следует делать сейчас ни при каких обстоятельствах, так это начинать с выборов председателя. Потому что так мы себя окончательно погубим.
Что вы скажете о поступке Барака – не по сути, а по форме? Говорят, руководство партии собиралось указать ему на дверь, а он, что называется, сыграл на опережение и ушел сам. Нет чувства досады?
У меня и у моих товарищей по так называемой "четверке" – нет. В течение последних двух лет я неоднократно, в том числе в вашей студии, говорил, что однажды Барак непременно окажется в "Ликуде". Мне давно претило его поведение, и, кроме того, я никогда не стал бы лгать и изменять себе ради теплого местечка. Мы понимали, что в рано или поздно все это закончится катастрофой. Не скрою, я внутренне торжествовал, лицезрея четверых ушедших с Бараком коллег в полуобморочном состоянии. Не меньшее удовольствие доставило мне и зрелище троих наших министров, которые мгновенно подали в отставку и привели тысячу причин, почему нельзя продолжать оставаться в правительстве. Я два года призывал их уйти и на пальцах объяснял почему. Все это время они делали вид, что не понимали, а тут "прозрели" всего за час. Я знаю, злорадствовать нехорошо, но временами удержаться от этого просто невозможно.
Почему, на ваш взгляд, Бен-Элиэзер, Герцог и Браверман не ушли с Бараком? Глядишь, и сегодня были бы министрами.
Все трое были в очень напряженных отношениях с Бараком, и столкновение было неизбежно. Убежден, что в течение, как минимум, ближайшего полугодия ни один из них не ушел бы из правительства. Давайте называть вещи своими именами: Бараку надоела эта нервотрепка, партия, с которой он не нашел общего языка. Он никогда не имел никакого отношения к "Аводе", за исключением того обстоятельства, что родился в кибуце Мишмар а-Шарон. А то, как он ушел, нельзя назвать иначе, чем удар исподтишка. Да, ему удалось сохранить свое намерение в тайне.
Что, согласитесь, само по себе редкость в израильской политике.
Все так, все так. Тем не менее, вы не услышите от меня ни единого доброго слова в адрес Барака. Единственное, чего нельзя отрицать, так это того, что он показал своим министрам кузькину мать.
Барак ушел, теперь ничто не мешает вашей "четверке" остаться в партии, о чем вы, к слову, на днях и объявили, и начать доказывать свою правоту на практике. Вы полагаете, вам удастся найти общий язык с тремя экс-министрами и Шели Яхимович, или "Аводу" ждут новые потрясения и расколы?
Проблема была не только в Бараке. Если бы нам мешал только он, мы бы давно выбросили его к чертовой матери. Мягко говоря, странно повела себя и Шели Яхимович: когда ей было выгодно, она находилась в коалиции, когда нет – в оппозиции. Так не бывает. Нельзя и в лодку сесть, и рыбку съесть. Не меньшее раздражение вызывало и поведение троицы министров: сам факт их работы в правительства означал поддержку линии Барака в противовес нашей. Мне все стало ясно в тот момент, когда Барак согласился работать в кабинете Нетаниягу: именно тогда он принял решение окончательно раздолбать "Аводу". Сегодня, после того, что случилось, мы, наша четверка, уже не могли позволить себе бросить родное пепелище. Это означало бы окончательный развал всего без капли надежды на возрождение. За эти пару дней к нам обратились тысячи рядовых партийцев, включая моих собственных родителей, и буквально умоляли остаться. Мы решили на время забыть о взаимных претензиях и постараться собрать воедино то, что осталось от некогда самой крупной партии страны. У "Аводы" славное прошлое, туманное настоящее и крайне непростое будущее.
Последний вопрос на эту тему. Некоторые политологи согласны с вами в том, что Барак вместе с четверкой соратников рано или поздно вольется в ряды "Ликуда". Про оставшихся же говорят, что они целиком или частично присоединятся к "Кадиме". Таким образом, со временем политическая система страны вернется к двухпартийной. Ваше мнение о такой перспективе?
Изложенная вами концепция вполне имеет право на существование. Но сегодня наша главная задача – попытаться сохранить "Аводу", не дать ей окончательно распасться, понять, куда мы идем и что несем людям. Со старым ли названием, с новым ли – неважно. Наша партия рождена быть социал-демократической и социально ориентированной, иначе ее существование бессмысленно. "Авода" – это политический дом для людей работающих, для трудящихся, для социально слабых слоев населения.
Вы полагаете, что сегодня такой партии все еще есть место в израильской политике?
Несомненно. Иначе другие партии не перенимали бы одно за другим ключевые положения нашей платформы. "Авода" – единственная, кто изменил своей сути, предал собственное прошлое. Если сегодня мы поведем себя правильно, укрепим внутреннее единство и начнем работать, засучив рукава, может быть, нам еще представиться шанс вновь оказаться крупной политической силой в Израиле.
В завершение беседы затрону еще одну тему. Президент России Дмитрий Медведев посетил на этой неделе Ближний Восток, исключая, как известно, Израиль, где бастовали дипломаты. Среди заявлений, сделанных на пресс-конференции, обращает на себя внимание такое: российский лидер подтвердил признанную еще в советскую эпоху палестинскую независимость, а столицей будущего государства назвал Восточный Иерусалим. Следует ли воспринимать эти слова в контексте начавшейся волны международного признания палестинской государственности? Напомню, что так уже поступил ряд латиноамериканских государств, и, по сообщениям прессы, близки к этому и некоторые европейские страны.
Случившееся нельзя расценивать иначе, как тяжкий удар для нашей дипломатии и одновременно удар по репутации лично министра иностранных дел. Глава МИДа всегда представлял себя близким другом нынешнего российского руководства, а тут такая пощечина. За период его работы на этом посту несколько стран Латинской Америки уже признали палестинскую независимость. А вскоре, как вы говорите, аналогичным образом поступят и некоторые европейские государства.
Об этом я прочитал на днях в прессе.
Это сродни эффекту домино. Настанет момент, когда палестинцев признают и США – у них просто не будет выбора.
И во всем этом, по-вашему, виноват лично министр иностранных дел?
Разумеется, нет. Но происходящее на этом участке полностью вписывается в поведение действующего правительства и премьера: мы слышим одну лишь пустопорожнюю болтовню и не видим никаких реальных действий. Наша внешняя политика ниже всякой критики – это один сплошной провал. Я уже не говорю о том, что глава МИД представляет собой на внутренней арене, о его расистском подходе к решению наших наболевших проблем. Израильская дипломатия – в глубоком кризисе, если зарубежные государства одно за другим занимают позицию наших оппонентов. А премьер, ради сохранения единства коалиции, и в ус не дует. Иначе, почему он не призывает главу МИД к ответу за происходящее? Предупреждаю вас, недалек тот день, когда нам придется смириться с де-факто уже существующим и признанным палестинским государством. Я отнюдь не против палестинской независимости, но идти к ней следует путем переговоров, а не навязывания одной стороной своего подхода. А в том, что палестинцы упорно и притом успешно гнут свою линию, виновата наша дипломатия.