"Бой – это тоже протокол коммуникации, насилие как канал передачи информации"
Алекс и Катя Друсаковы – супруги, родители пятерых сыновей, лучшие друзья, байкеры, активисты борьбы против сексуализированного насилия и за права женщин, инструкторы по рукопашному бою "крав-мага", избравшие для себя непростую, но очень важную специализацию: повышение информированности девочек и женщин о тактиках защиты от насилия, обучение выстраиванию границ и обучение рукопашному бою с акцентом на самозащиту.
Материал подготовила Елена Пепел.
В Израиле Друсаковы осели восемь лет назад. Как и для большинства израильтян, "черная суббота" 7 октября стала для них знаковым днем, днем водораздела, днем, когда возникают новые цели и смыслы.
"Мы живем в Хайфе, но когда дети вырастут, переедем на территории или куда-нибудь в Сдерот, – говорит Алекс. – Мечтаем жить там и учить людей защищать себя. Это желание сформировалось после 7.10, и за дни войны сильно окрепло".
"Мне жутко это говорить, мурашки по коже, но 7 октября изменило мысли и мотивации людей, и они поняли самое важное, что мы всегда стараемся донести на своих курсах: нельзя закрывать глаза на потенциальную опасность и делать вид, что все нормально и ничего со мной не случится, – добавляет Катя. – Про потенциальную опасность нужно думать, нужно о ней помнить, нужно иметь в голове навыки и шаблоны действий в экстренных ситуациях. Как мы сейчас, придя в незнакомое место, интуитивно ищем бомбоубежище, в такой же степени мы должны обращать внимание на детали: быть внимательными к подозрительным людям и предметам, знать где выход из помещения, к кому можно обратиться за помощью. А еще помнить номера телефонов скорой и полиции".
Пара и семья
Они познакомились в Москве девять с половиной лет назад: "Крав-мага стала для нас одним из связующих звеньев в Москве, – рассказывает Алекс. – Первым были мотоциклы, а вторым – связь с Израилем. Когда она увидела меня в футболке с надписью на иврите, мы поняли, что у нас здесь есть что-то общее. Я рассказал ей про крав-мага, она увидела знакомое и захотела попробовать".
"Этим летом будет 10 лет, как мы вместе, – продолжает Катя. – Мы встретились у меня на покере 12 апреля, и через месяц, 11 мая, начали встречаться. 15 мая я уронила его с мотоцикла, и мы посмеялись про "правила мотоциклистов: села – дала, уронил – женился". 17 мая я сделала Саше предложение, и 4 июля была свадьба. В свадебное путешествие ездили на три недели на двух мотоциклах из Москвы в Европу, заехали и в мою любимую Венецию, и в Сашин любимый Амстердам".
"Да, мы любим это вспоминать, – подхватывает Алекс. – 30 мая мы подали заявление и 31 мая была тусовка-помолвка. Мы вообще свадьбу три раза отмечали: в Москве в день росписи для байкеров, у нас была колонна. Для родителей и израильских друзей в Хайфе, и снова в Москве для всех желающих. А потом уехали в дальняк на мотах по маршруту Москва – Минск – Варшава – Брно – Венеция – Цюрих – Амстердам – Берлин – Варшава – Минск – Москва".
Когда общаешься с Друсаковыми, сразу замечаешь, насколько они "одного вида". Они дополняют друг друга, продолжают друг за другом фразы, понимают друг друга с полуслова и с полувзгляда. Это не пара похожих, как одинаковые фигуры, людей – они производят впечатление двух сочетающихся частей пазла, каждая из этих частей яркая, интересная и многогранная, но общая грань делает их еще интереснее.
У Кати и Алекса пятеро детей – 21-летний Дима, сын Кати от первого брака, сейчас служит в ЦАХАЛе возле Газы, четверо младших от двух до восьми лет живут дома с родителями. У троих сыновей диагностировано расстройство аутистического спектра (РАС). "На самом деле в спектре четверо, за четвертого мы боремся с системой, – говорит Алекс. – На днях сами поняли, что оба в спектре. Многое стало понятно – задним числом".
Защита женской безопасности и прав женщин
Общаясь, Алекс часто использует термины из сферы аутистического спектра и различный профессиональный сленг, от байкерского и геймерского до спортивного. Катя учится на факультете психологии в Открытом университете, в ее речи чаще проскальзывают психологические термины, и говорит она чуть иначе – немного более академично, гладко, взвешенно, спокойно. Алекс – эмоционально, быстро зажигаясь, часто уходя в описание ситуаций несправедливости системы в отношении, прежде всего, Кати как женщины, тренера, специалиста. Алекс и Катя активно отстаивают ценности феминизма и прав женщин – как в социальных сетях, так и в обыденной жизни.
Сама их личная и семейная история очень показательна: карьера Кати прерывалась несколько раз из-за беременности и родов, и если Алексу удается делить с ней нагрузку на равных дома, то в отношении социальной жизни и системы это все еще непросто. Видно, как Алекса это раздражает, он много рассказывает о тренерских и профессиональных амбициях жены, для него раскрытие потенциала Кати не роскошь и не блажь, а ее базовое право.
"Я не называю себя ни феминистом, ни профеминистом в паблике, – поясняет Алекс. – Причина простая: какую-то часть фемдвижения это неизменно оскорбляет. Причем не только в связи с вопросами, традиционно нерешаемыми в русскоговорящем фемдвижении вроде отношения к трансперсонам, к проституции, к вебкаму, к порно, к самообороне, к религии, к полиамории и теперь еще и к войнам в Украине и Израиле. Так что я считаю себя сторонником борьбы за женские права и против сексуализированного насилия, а также против дискриминации женщин. Если это вписывается в чьи-то критерии мужчины-феминиста – ok, если нет – ok".
Феминизм и в область защиты женских прав – один из "специальных интересов", свойственных РАС, который Друсаковы разделяют и на котором строится их совместная работа, семинары и уроки, которые они проводят, концепция их занятий и курсов. Они крайне профессионально, интересно и эффективно работают по отдельности, но их работа в паре несопоставимо сильнее и интереснее.
Понятный протокол коммуникации
По словам Алекса, к занятиям крав-мага и боевыми искусствами его привели несколько случаев, показавших, что аргументы не всегда избавляют от драк. "Один из показательных случаев – полчаса стоять под стволом у виска, который держал пьяный десантник, любивший мою партнерку, – рассказывает Алекс. – В 2011 году я начал получать разрешение на ствол. И посередине процесса осознал, что в лучшем случае он со мной будет не всегда, а в худшем у меня его могут отобрать и применить против меня же. Я оставил эту идею и стал смотреть в сторону рукопашного боя. И тут одна подруга мне подсказала – есть такая штука как крав-мага. "Рукопашный бой из Израиля, тебе понравится, – сказала она. – Они ходят в черном". 11 января 2012 года я пошел на первое занятие и с тех пор это мой, наверное, спец-интерес. Понятный протокол коммуникации".
"Я вообще фанат протоколов коммуникаций и поиска системы внутреннего устройства человека, – продолжает Алекс. – Бой – это тоже протокол коммуникации, насилие как канал передачи информации. Базовый уровень, доступный даже хамасовскому зверью. Полезно уметь говорить на этом языке, как по мне. В моей голове есть некая пирамида Маслоу, но в коммуникационной сфере. Базовый слой это физическое воздействие. Дальше дискуссионно, но выше лежит невербальная агрессия и угрозы, дальше добавляется язык и появляются вербальные агрессия и угрозы. Дальше – манипуляции и шантаж, еще выше – дипломатия, еще выше – компромиссы, еще выше – желание достигнуть взаимной выгоды, и на пике эмпатия, побуждающая понять и простить другую сторону. Рай для левых людей, которые считают что эмпатия все переможет (пока не получают удар в лицо).
Иначе говоря, если у кого-то предел развития позволяет лишь общение на языке насилия, то мы не можем подняться выше и говорить с ними на более высоком протоколе. Всегда будем по нижней планке общаться. Важно лишь, каким образом другая сторона может понять, чего ты хочешь и чего не хочешь. Я всю жизнь жил без нижнего базового слоя. Иногда очень надо было уметь на этом протоколе объясниться. Для меня это протокол коммуникации на крайний случай. If other reasoning fails, try force ("если другие объяснения не помогают, попробуй применить силу"). В плане боевых искусств (хотя крав-мага не искусство, а инструмент) – это про защиту. Но израильский подход к защите – непропорциональное ответное насилие с целью пресечения эскалации – мне кажется идеальным и очень жизненным. Нельзя пресечь конфликт пропорциональным ответом, только повышением агрессии. Еще Брюс Ли говорил: если тебя толкнули – сломай палец, если сломали палец – сломай руку. Если сломали руку – убей. Крава – она про этот подход, "не буди лихо"".
Катя пришла к занятиям крав-мага благодаря Саше. "Когда встретила Сашу, меня очень заразила крав-мага, я до этого не знала о ее существовании, но пробовала какие-то кружки типа каратэ и понимала, что это совсем не мое – потому что не прикладное, слишком много ограничений и правил, выглядело очень синтетическим, – рассказывает она. – После свадьбы и всех отмечаний, осенью я сразу же пошла на краву с Сашей, но довольно быстро узнала, что беременна, и прекратила тренировки. Весной 2015 родился первый наш совместный Эрик, Саша к тому времени получил сертификат тренера, и с сентября мы открыли первую нашу совместную группу. Саша тренировал, я была в числе студенток и помощницей по организации. Год кайфовали с группой, под конец года (это был 2015-2016) решили ехать в Израиль, и выяснилось что я опять беременна. Потом было все примерно в таком же ритме. В 2016-м сын Алан, потом тренировки, потом бросила, в 2017-м опять сын – Ашер, опять тренировки. В 2019-м я начала учебу в Открытом университете, поэтому по сути у меня был упор на учебу и тренировки. Дальше опять сын, Шай, в 2021 году".
Free Fem Krav Maga
Помимо общих детей и совместных уроков, Алекс и Катя Друсаковы создали совместный обучающий видеопроект женской самозащиты Free Fem Krav Maga: это серия подробных видеороликов с демонстрацией и объяснением разнообразных опасных ситуаций и способов спастись. "Наша миссия – дать женщинам набор простых инструментов, которые позволят выходить из экстремальных ситуаций нападений и харассмента с минимальным физическим и психологическим уроном, – сказано в аннотации проекта. – Это не про то, как стать терминаторкой. Это про выживание и про получение шансов тогда, когда считается, что их почти нет".
"Идея была в том, чтобы научить женщин в любой части мира принципам и техникам, чтобы по видео можно было их отрабатывать. Поэтому они очень подробные и длинные, – рассказывает Алекс. – Мы тогда не знали еще, что проблема не в доступности, а в общественных установках женщин: общество внушает женщинам, что это не женское дело, и надо защиту себя поручить своим "штанам" – супругу/партнеру и т.д. И до сих пор женщины не знают, что 63% убитых женщин в мире убивается как раз людьми из этой категории – любовнички, муженечки, бывшие. Вторая цель была мотивировать женщин пойти хоть куда-то заниматься: бокс, муай-тай, рукопашка, кик-бокс, ножевой бой. Куда угодно. Но опять же – мы не знали, что проблема и стеклянная стена стоит в другом месте. Вот в пятницу у нас был семинар. На нем было пять женщин. И ни одна не знала этих цифр. Они не знали в том числе и того, что 46% процентов завершенных изнасилований из числа заявленных в полицию случается дома у преступника или у пережившей насилие женщины (примерно равный разброс). Многие женщины до сих пор считают, что главная опасность для них это незнакомцы (хотя на самом деле на их долю приходится только 12% сексуализированного насилия) и темная улица (всего 3% сексуализированного насилия случается – условно – "в темной подворотне"). Цифры могут немного отличаться от года к году и от страны к стране, но их можно довольно легко найти. Редко кто это делает, довольствуясь общеизвестным публичным знанием. Которое, увы, не всегда верно".
Сотрудничество с "Эль а-Лев"
В процессе создания своего общего проекта, ведения уроков и групп, в процессе повышения собственного мастерства в качестве тренеров крав-мага и женской самозащиты Алекс и Катя Друсаковы сотрудничали с организациями и проектами, создатели и участники которых в той или иной мере разделяли их взгляды, но начали свой путь гораздо раньше.
"Нам помогла проапгрейдиться иерусалимская амута (некоммерческая организация) "Эль а-Лев", – рассказывает Алекс. – Это эпические женщины, которые поставили себе очень амбициозную цель – научить женщин защищать свои границы, чтобы противостоять гендерному насилию. И там мы с Катей в итоге вышли на создательницу амуты и выросшей на ее базе международной организации ESD Global (больше 200 филиалов уже по миру). В итоге мы начали с ними работать, и то, что мы только-только начали понимать и еще только формировали в головах, у женщин из "Эль а-Лев" уже было разобрано за 15 лет преподавания. Условно говоря, они нам показали, что главная штука, которая мешает женщинам себя защищать в опасных ситуациях – это женская гендерная социализация (ЖГС), внушающая, что девочка должна быть тихой, слабой, что она не имеет права повышать голос и тем более, драться. Там мы поняли, что защита границ и себя начинается задолго до таймлайна, который рассматривает крав-мага. Ассертивное, то есть уверенное, поведение может помочь избежать неприятной ситуации и сексуализированного насилия чуть ли не в 70-80% случаев, драться просто не понадобится. В Штатах проводили исследование, показавшее, что 30 часов самообороны и обучению ассертивному поведению снижает само количество ситуаций в спектре от вербального харассмента до завершенных изнасилований в 2-2,5 раза.
Мы были с "Эль а-Лев" три года: учились у них, работали с ними. Катя на их курсе "Хофеш Ливхор" ("Свобода выбора"), я на "Импакте". Первый больше про границы и эмпауэрмент, немного про физические техники. А второй заточен на ситуации сексуального насилия. Жесткий, зубодробительный курс".
"Чтобы попасть на курс "Импакта" вовремя, мне пришлось в экстренном порядке делать базовый курс инструктора боевых искусств, – подключается Катя. – Я почти каждый день ездила в Петах-Тикву из Хайфы для занятий и тренировки. Курс "Импакта" был крутой, очень насыщенный и эмоционально интенсивный, хотя было сложно проходить его вместе с Шаем, которому было 4 месяца. Две недели в поездках Хайфа-Иерусалим с младенцем и тренировки с девяти утра до шести вечера. Оттуда меня позвали пройти у них еще один курс и работать у них инструктором. Год я с ними проработала: ездила в кибуцы, школы, в "молодежные деревни" и всякие организации, вела группы девушек, девочек, женщин. Была даже группа бабушек в Крайот. Работа в "Эль а-Лев" дала мне навыки преподавания для разных групп женщин (от 10 до 85 лет), а еще – опыт инструктора именно в Израиле с нашими израильскими женщинами".
"Дальше случился февраль 2022 года. Благодаря "Эль а-Лев", мне удалось поехать в Польшу на границу с Украиной волонтерить и проводить курсы для беженок и детей. Я там провела три недели, мне это немного помогло переварить эту войну и почувствовать что я сделала хоть что-то полезное, ведь изначально я из Донецка. После волонтерства я почувствовала, что, с одной стороны, выгорела, а с другой – мне стало тесно в чужих границах. У "Эль а-Лев" была достаточно строгая программа, которую я как инструктор преподавала, и я ее переросла", – говорит Катя.
Главной сложностью было то, что Алекс и Катя всегда стремились работать вместе, а формат сотрудничества с "Эль а-Лев" этой возможности не давал. "Мы ведь пришли туда, чтобы вести занятия вдвоем, там нужно два инструктора/ки – женщина заправляет и модерирует, мужик работает объектом и установщиком техник, он ведомый, – поясняет Алекс. – Но мужчину, который подставляет себя под удары и проигрывает драки, надо еще найти. А женщины у них были свои, иерусалимские. В итоге меня приглашали вести курсы, а Катю нет, ее отправляли проводить "Хофеш Ливхор" в религиозные школы на севере. Но все равно я до сих пор отношусь с большой любовью к "Эль а-Лев", ESD Global и "Импакту", они делают важное дело".
Совместная работа: спарринг на работе и дома
Алекс и Катя идеально дополняют друг друга во время работы: Катя в силу своих знаний больше объясняет участницам занятий психологические моменты, Алекс подробнее показывает приемы крав-мага и служит мишенью для демонстрации и отработки приемов. "У меня получился интересный микс экспертизы: университет и теоретические курсы по психологии, объяснили мне всякие фишки нашей психики и процессы которые в нас происходят, – объясняет Катя. – Прикладные навыки крав-мага и самообороны: у меня всего синий пояс, но основная причина моего медленного продвижения это бесконечные роды и паузы в тренировках, которые приходилось делать. Ну, и мое вовлечение в феминизм и защиту женских прав дало мне перспективу женских проблем и пути их решения. В итоге получилось, что Саша больше про крав-мага и физику, а я больше про женскую самооборону и про психологию. При этом на базовом уровне мы с ним оба закрываем обе эти темы, но при углублении уже срабатывает "специализация" каждого из нас. Если речь про поведение и мотивации, то скорее всего буду отвечать я, а если речь про непосредственное поведение в ситуации, то Саша. Такое разделение дает больше перспективы".
"Крав-мага я занялся по двум базовым причинам, – добавляет Алекс. – Во-первых, в моем детском окружении хватало насилия, и я часто становился его целью, будучи человеком, который не очень вписывается в коллектив. Компенсация! А во-вторых, несколько моих партнерок рассказали мне о своем жестком опыте пережитого сексуализированного насилия. Когда я слушал рассказы про эти ужасы, я чувствовал бессилие и несправедливость, и до сих пор их чувствую, потому что прошлое невозможно изменить. Зато можно дать другим женщинам инструменты, которыми они смогут воспользоваться при необходимости. Это помогает и им, и мне".
"Наша близость позволяет нам шутить и подстебывать друг друга, иногда ставить в неловкие положения, иногда ради шутки уходить в "примитивные патриархальные сценарии" семейной пары, – рассказывает Катя. – Такие штуки очень разряжают обстановку, а участникам с одной стороны дает ощущение безопасности, а с другой у нас появляется возможность подсветить какие-то важные фундаментальные вещи в легкой манере (такие как уважение к женщине или жесткий ответ к проявлениям насилия). Хотя здесь нужно сделать отступление. Любые наши совместные шутки всегда про права женщин, Саша всегда в таких сценариях отыгрывает "проигрыш" мужского свинства и эго и победу феминизма. У нас таким образом появляется возможность как бы косвенным образом показывать пример нормальных и здоровых отношений".
"Мы с Сашей много лет вместе тренировались, преподавали, ну и вообще мы почти 10 лет вместе 24/7, – добавляет Катя. – Мы сами выбрали для себя формат жизни, когда мы постоянно вместе и умеем друг другу не мешать, с одной стороны, но всегда быть рядом и поддерживать – с другой. В этом разрезе, проводить тренировки вместе это кайф – мы понимаем друг друга с полувзгляда, каждый из нас может подхватить второго в объяснении, если нужно. Плюс мы с Сашей сработанные и можем показывать техники практически в полную силу. Это дает группе понимание, что оно реально работает (потому что такие штуки невозможно сымитировать). Когда только один инструктор, почти нет возможности в полной мере показать какие-то сложные приемы, потому что снаряды не передают реальности, а безопасность студентов это первая и самая главная цель. В итоге работать жестко мы можем только друг на друге. Ну, и конечно – я его очень люблю, и все активности мне намного круче делать с ним, чем без него (по моим данным, это взаимно). Мы даже утром ребенка в сад вдвоем везем часто, хотя мог бы кто-то один. А мы хотим вместе".
Понимание опасности и курсы самообороны после 7 октября
"Черная суббота" для всех стала шоком, и взгляды на необходимость обладать навыками самозащиты изменились. Вернее, по словам Друсаковых, изменились приоритеты: люди перестали откладывать обучение на отдаленное будущее, стало намного больше запросов на занятия, тренинги и семинары. Владение информацией и базовыми навыками защиты помогает даже в том случае, если вам посчастливится никогда не столкнуться с нападением: вы становитесь спокойнее и увереннее.
"Примерно с ноября к нам стали приходить наши друзья, знакомые и бывшие студенты с вопросами про ту или иную ситуацию и как в ней действовать, – рассказывает Катя. – Появились запросы на проведение курса или интенсива, но люди не до конца знали, что именно им было бы полезно и интересно. Мы долго с Сашей обсуждали, что именно может быть актуально для людей сейчас. Было очень много задач, которые должен был решить наш короткий семинар: и возвращение ощущения контроля над ситуацией, и уменьшение тревожности с усилением уверенности в себе, и самое главное – получение реальных навыков, которые могут пригодиться в это трудное время. И вот с последним пунктом мы думали довольно долго. В условиях террористических атак гражданский человек без оружия может сделать очень мало. Против накачанного наркотиками радикала, идущего на смерть, вообще нет никаких "здоровых" техник и приемов в гражданских курсах самообороны. С такими опасностями может справиться только полиция, а лучше армия. Но мы рискнули. Мы продумали досконально семинар, который посвящен террористической атаке ножом. С разбега или в толпе, явно или скрытно. В замкнутом пространстве или на открытой местности. На сегодня, это самый востребованный наш семинар".
"Уникальность нашего семинара в том, что техники и знания, которые мы даем, никогда не будет давать инструктор на семинаре для людей без подготовки, – добавляет Алекс. – Мы взяли на себя смелость показать и рассказать вещи, которые студенты узнают через 1-2-3 года обучения, когда они уже готовы морально. Готовы к тому, что против ножа с голыми руками с огромной вероятностью будут ранения, и их не избежать, но можно сократить. Ведь почти все тренеры интенсивов всегда стараются дать людям ощущение счастья, легкости, понимания – эдакая панацея от всех проблем. Никто не хочет говорить своим студентам горькую правду – это, как минимум, не продается с точки зрения маркетинга. И именно поэтому всегда все темы семинаров выбираются простые, с гарантированным позитивным исходом. А на сложные вопросы "а что если" часто приходит ответ "это вне нашей сегодняшней темы" или "это уже более сложный уровень". Мы на наших интенсивах позволили себе довольно нетипичную вещь. Мы практически "впихнули невпихуемое" в три часа, опустили части "классических техник", убрали формальные детали и оставили только то, что реально сможет спасти жизнь в смертельной опасности. С объяснением всех рисков и последствий. Мы строим курс так, что у каждого участника есть возможность индивидуально отработать ситуации, конечная цель в которых – выжить с наименьшими повреждениями".
"Кстати, на наших семинарах мы не ставим людей в пары друг против друга, – говорит Катя. – Работают только против Саши – потому что атаковать человека жестко и "натурально", но при этом безопасно, пусть даже в целях тренировки – это тоже отдельный и сложный навык. Конечно же мы не учим бросаться на нож, первое что мы учим это убегать – как, куда, какие риски и препятствия. Но это ровно то, с чего мы всегда начинаем, с вопроса: когда вы в последний раз от кого-то убегали? Второй вопрос практически всегда всплывает от самих участников: а что делать в лифте, в ресторане, со сломанной ногой, с младенцем на руках или с малышом рядом? Насколько эффективен бег в этих ситуациях? А если не бег, то что тогда? Мы стараемся раскрыть максимум ситуаций и показать минимум универсальных техник для решения этих проблем и отработать их. Раскрыть суть нападения – ситуации, мотивации, типы нападений, типы атак – дать возможность подумать о том, о чем мы обычно не задумываемся. Научить действовать отважно, со здравым смыслом, эффективно и без сожалений. И конечно же, быть внимательными к окружающей среде. Сейчас в нашей стране и в нашем положении – мы все обязаны быть максимально бдительными".
