Молчание иорданской пустыни. Часть первая. Гора
Фото: Дмитрий Брикман. dimabr.livejournal.com
В 2002 году самый, наверное, неконвенциональный гид Израиля Алик Литвак уговорил нас с Леней Богуславским пойти в Синайскую пустыню. Интифада была в полном разгаре и израильтяне в Египет не ездили. Пограничники в Табе провожали нас как в последний путь, чуть ли не со слезами на глазах. Границу мы пересекли минут за двадцать. Очереди не было. Вообще никого не было. Как потом мы выяснили у бедуинов, предыдущая группа из Израиля посещала пустыню примерно за месяц до нас. И состояла она из мужчины, женщины и, почему-то, трехмесячного ребенка.
О пустыне я до тех пор имел представление весьма смутное. Эдакая странная смесь между кадрами из "Английского пациента", "Белого солнца пустыни" и "Кин-дза-дзы". То место, куда мы попали, в рамки этих образов не вписывалось. Оно вообще не вписывалось ни во что, до тех пор виденное. Единственная более или менее вразумительная формулировка, которую я смог подобрать в ответ на вопрос: "Что ты ищешь в этой пустыне?", заданный кем-то перед нашей очередной поездкой на Синай, звучит так: "В пустыне есть очень много. В пустыне есть НИЧЕГО".
Так продолжалось много лет: Тель-Авив, Эйлат, Египет, джип, пустыня. А в это раз Леня вдруг предложил пойти из Эйлата не направо, а налево – не в Египет, а в Иорданию. Особых аргументов для возражений не было, и мы пошли налево. Маршрут – Петра и Вади Рам. Что такое Петра нам, естественно, было известно. А вот что такое Вади Рам, мы понятия не имели. Знали, что час езды от границы и что похоже на песчаники Синая. Последнего, впрочем, для принятия решения было вполне достаточно.
Петра, каменные портреты, пески, люди... обо всем об этом – в следующий раз. А сегодня – о Горе в Вади Рам. И даже не о ней самой, а о том, что мы, стоя на ней, увидели.
Нам повезло. Через десять минут после того, как мы спустились, пошел дождь. Явление, надо признать, для летнего сезона в пустыне чрезвычайно редкое. А пока мы стояли на Горе, тучи только собирались, и шла невообразимая игра света с тенью на гигантском пространстве.
