Будущее "Ликуда", споры о реформе гиюра и показания Хефеца. Итоги политической недели
Редакция NEWSru.co.il продолжает публикацию пятничных обзоров политической ситуации, которые готовит журналист Габи Вольфсон.
Угроза месту политического лидера возникает не в тот момент, когда появляются претенденты на его место. "Борьба за место лидера не началась, она никогда не прекращалась", – сказал в свое время Авраам Бург по поводу происходящего в партии "Авода", которую тогда возглавлял Эхуд Барак. Лидер чувствует угрозу в тот момент, когда у конкурента, бросившего ему вызов, появляются сторонники. Сподвижники. Когда формируется лагерь, команда, способные организовать кампанию по свержению действующего "монарха". Можно ли представить такую ситуацию в НДИ? Или в "Еш Атид"? Почти исключено. И даже игрушечные выборы, которые состоятся в будущем году в "Еш Атид" – это спектакль на экспорт. Никто всерьез не ожидает серьезной борьбы, и всем очевидно, что даже если кто-то будет баллотироваться против Яира Лапида, то действующий глава партии одержит победу с разрывом, который не опозорил бы даже Башара Асада.
В "Ликуде" на этой неделе грянул гром. Это пока еще только далекий раскат грома, но те, кто хорошо знакомы с происходящим в партии, явственно его услышали. Депутат Кнессета Давид Амсалем объявил, что после Биньямина Нетаниягу партию должен возглавить Исраэль Кац. Амсалем не позабыл магическую формулу – "только после того, как Нетаниягу достигнет 120", но сам факт такого еще недавно казавшегося кощунственным допущения "Нетаниягу не будет лидером "Ликуда"", говорит о том, что в партии привыкают к новой реальности. Выводы о шагах, которые необходимо сделать в связи с этой новой ситуацией, в "Ликуде" делают разные.
Те, кто сохраняют верность Нетаниягу, черпают оптимизм в первую очередь из опросов общественного мнения. У них есть на то основания: избиратель ставит весьма посредственные оценки правительству, которому на этой неделе исполняется полгода. В опросе "Мидгам", опубликованном на этой неделе, 43% заявили, что хотели бы видеть предыдущее правительство, 36% отдают свою поддержку правительству нынешнему. Эти данные, повторяющиеся в той или иной форме из опроса в опрос, настолько не укладываются в картину мира сторонников коалиции Лапида-Беннета в политической системе и за ее пределами, что они потребовали прекратить публикацию опросов, обвинив 12-й канал и его политического обозревателя Амита Сегаля в попытке повлиять на сознание израильтян.
Оптимизм, который черпают некоторые ликудники из данных опросов, омрачается тем, что "Ликуд" утратил власть не столько из-за потери голосов избирателей, сколько из-за потери партнеров в политической системе, готовых заключать союзы с Нетаниягу. И в этом отношении ничего для экс-премьера к лучшему не изменилось. Именно поэтому в партии есть немало тех, кто, выбирая между популярным лидером и реальными перспективами вернуться к власти, выбирает второе. И заявление Амсалема является весьма характерным.
Это не означает, что власти Нетаниягу в "Ликуде" грозит сиюминутная опасность. Он по-прежнему бесспорный лидер, но в партии явно начали думать о дне "после Биби".
В коалиции в свою очередь, все продолжают маневрировать, исходя из вечного принципа "не навреди", причем в первую очередь "не навреди целостности коалиции". Ряд законов, важных для их инициаторов, был снят с повестки дня на этой неделе из-за отсутствия договоренностей в коалиции. Министр внутренних дел Айелет Шакед ("Ямина") приняла решение не подавать законопроект о нелегалах, так как против него выступают в МЕРЕЦ и "Аводе". Эйтан Гинзбург ("Кахоль Лаван") заморозил подачу поправки к Основному закону о чести и свободе граждан, так как против этого законопроекта возражали в руководстве коалицией. Шакед требовала также заморозить продвижение законопроекта о гиюре, однако министр по делам религий Матан Каана отказался. Формально требование Шакед было продиктовано "политической деликатностью" этого законопроекта. Министр внутренних дел, поддерживающая хорошие отношения с ультраортодоксальными партиями, сражающимися против инициатив министра по делам религий, не хочет портить эти отношения. Каана, один из немногих министров этого правительства, который занимает должность, ради которой пришел в политику, а не ту, что выпала в результате торга на коалиционном базаре, тверд в своем намерении провести закон. Этот законопроект стал в последние дни микроскопическим отражением всего, что происходит в коалиции. Для партии НДИ этот закон является одним из наиболее важных. Несколько последних лет Авигдор Либерман говорил про закон о гиюре как о примере "капитулянтства Нетаниягу" в отношениях с ультраортодоксальными партиями. Сейчас в НДИ требуют доказательств того, что "правительство перемен" действительно перемены осуществит. "Утверждение закона о гиюре записано в коалиционных соглашениях, мы будем добиваться их выполнения", – заявил в интервью "Кан РЭКА" глава финансовой комиссии Кнессета Алекс Кушнир. Министр по делам религий не только не блокирует, но всячески продвигает эту реформу, однако, как выясняется, только благих намерений недостаточно даже для того, чтобы обеспечить спокойную жизнь в коалиции. В последние дни разразился скандал между министром по делам религий и главой комиссии по вопросам религии и национальным проектам Юлией Малиновской. В то время как запланированная реформа Матана Кааны оставляет гиюр в рамках Галахи, а главный раввинат остается структурой, контролирующей этот процесс, Малиновская и НДИ добиваются гораздо более смелых шагов. Последняя беседа между Кааной и Малиновской закончилась взрывом. "Пусть вообще больше не обращается ко мне. Я стерла его. Кто он такой, чтобы так со мной разговаривать?" – заявила, по сообщению "Кан 11", Малиновская. Реформа гиюра, подобно закону о призыве, может привести к серьезным потрясениям внутри коалиции, как это неоднократно бывало в прошлом.
Находясь в ситуации, когда одна партия блокирует спорные законопроекты, которые инициирует другая, политики ищут способ попасть в заголовки, не поссорившись при этом с коллегами по коалиции. Только так можно рационально объяснить появление законопроекта, наделяющего судью Окружного суда правом навязывать удаление с интернет-площадок публикаций, которые являются нарушением закона и наносят ущерб (цитата) "душевному здоровью граждан". Помимо практически нереальности реализации этого закона, если он будет принят, стоит подумать и о перспективах злоупотреблений, которые он открывает. Никто не спорит с необходимостью бороться с атмосферой насилия, царящей в интернете, но никто и не хочет оказаться в ситуации, когда политические противники начнут пользоваться этим законом для затыкания ртов оппонентам. И как быть с заявлениями юридического советника правительства Авихая Мандельблита, опубликованными на этой неделе? "Нетаниягу был угрозой для демократии, мы находились в ситуации реальной угрозы краха демократического режима и только волею небес нам удалось этого избежать", – заявил Мандельблит во время закрытого брифинга в редакции газеты "Гаарец". Разве сложно найти кого-то, кто скажет (и не без оснований), что подобные заявления со стороны главы государственного обвинения в разгар судебного процесса, по меньшей мере, образуют конфликт интересов. Закон Меира Ицхака а-Леви дает основания потребовать не публиковать эти слова Мандельблита. И это лишь один пример.
Для премьер-министра Нафтали Беннета главными в эти дни, бесспорно, остаются вопросы внешней политики и безопасности. Шесть терактов за месяц – это требует шагов от главы правительства, основной задачей которого является формирование имиджа лидера в глазах общественного мнения. Скандальное решение отдела минюста по расследованию преступлений совершенных полицейскими допросить в качестве подозреваемых пограничников, застреливших террориста у Шхемских ворот, позволило Беннету набрать очки в глазах своих избирателей. Он однозначно и сразу высказался в поддержку бойцов. Без оговорок и "но". Однако речь идет лишь о точечном эпизоде. Если волна террора продолжится, от премьер-министра потребуется больше, чем слова поддержки бойцам МАГАВ.
И, конечно, Иран. Эта проблема не нова, а ее постоянное обсуждение кому-то уже набило оскомину. Но в окружении Беннета начинают понимать, что, судя по всему, именно ему предстоит решать почти неразрешимую дилемму: допустить ли превращение Ирана в "пограничное" в плане приближения к обладанию ядерным оружием государство или, возможно, оказаться в ситуации, когда необходимо идти на крайние меры, вопреки мнению США, уже не говоря о Европе, России и Китае. Необходимость принимать решение, которое неизмеримо тяжелее, чем решение о третьей прививке до ее утверждения FDA, может оказаться на повестке дня гораздо раньше, чем многим казалось.
В отличие от Нетаниягу, Беннет решает эту дилемму с участием МИДа и других релевантных структур. Министр иностранных дел Яир Лапид снова и снова беседует с европейскими коллегами, убеждая их изменить свою компромиссную политику в отношении Ирана. И даже спикер Кнессета Мики Леви предоставил возможность главе государственной Думы РФ Вячеславу Володину выступить в Кнессете, руководствуясь, как заявили в его окружении, "политическими и военными нюансами" в отношениях с Россией. Как правило, с трибуны Кнессета выступают лишь главы государств, однако в большой дипломатической игре даже маленькие жесты могут иметь значение.
И про коронавирус. По информации сайта "Гаарец", на совещании с представителями минздрава, которое состоялось в четверг, 9 декабря, Нафтали Беннет предложил ввести "локдаун для непривитых", а также полностью закрыть аэропорт "Бен-Гурион". Нервозность ли это Беннета, опасающегося возможных последствий новой вспышки, или желание продемонстрировать решительность, но в политический кругах были удивлены таким предложением, очевидно идущим в разрез с линией, выбранной этим правительством под названием "обычная жизнь на фоне коронавируса". Очень может быть, что речь идет о еще одной, достаточно неуклюжей, попытке премьера подтолкнуть граждан к решению вакцинироваться.
И последнее. На этой неделе в Окружном суде Иерусалима продолжился допрос Нира Хефеца, государственного свидетеля по "делу 4000". Помимо прочего, адвокаты представили записи допросов Хефеца в полиции и иные свидетельства того, как "убеждали", а точнее сказать вынуждали в полиции Нира Хефеца стать государственным свидетелем. Шантаж, угрозы опубликовать компрометирующий материал, содержание в близких к издевательскими условиям в камере, психологическое давление с упором на слабые места в характере подследственного. "Они хотели одного – улик против Нетаниягу. Угроза была проста и понятна: если я не дам им того, что они хотят – они разрушат мою семью", – сказал Хефец. Очевидно, что света, уже пролившегося в ходе этого судебного процесса на методы работы полиции и прокуратуры, будет недостаточно для признания показаний госсвидетеля неприемлемыми. Однако очень хочется надеяться, что этот момент станет отправной точкой для процесса ужесточения контроля за работой наших правоохранительных органов. Если полиция "выколачивает" согласие подозреваемого на статус госсвидетеля подобным образом, когда речь идет о самом важном в истории последних десятилетий судебном процессе, очень трудно говорить о правосудии. И можно только представить как ломают подозреваемых, не имеющих такой известности, такой возможности нанять лучших адвокатов и проходящих по делу, привлекающему гораздо меньше внимания, чем дела Биньямина Нетаниягу.
